Читать, комментировать, публиковать свои любимые стихи Константина Гришина.
Константин Гришин. Фотографии
Первый раздел в нашем сборнике стихи Константина Гришина из журнала «Знамя» 4, 2016.
Второй - стихи из журнала «После 12» №2, 2017.
Третий - «Юность» №10/2020.
Четвёртый раздел из журнала «Сибирские огни» №03 - март 2020.
Сборник снабжён алфавитным указателем. Скачать Константин Гришин. Стихи из журнальных публикаций
Об авторе | Константин Владимирович Гришин родился в районном центре Мамонтово Алтайского края 17 марта 1986 года. Окончил Алтайский государственный университет по специальности «Филолог. Преподаватель». Публиковался в журналах «Ликбез», «Встреча», «Культура Алтайского края», «Алтайская миссия», «Барнаул литературный», «Урал», «Litera Днепр», «Крещатик». Автор книг «Красноармейский проспект», «Для внутреннего пользования», «Сентиментальные буриме». Эта публикация — дебют поэта в столичном «толстом» журнале. Живет в Барнауле.
По всему Транссибу
* * *
Так и умрёшь в своём Простодырово,
Оставив пару брошюрок людям родным.
Пускай твой твиттер читает Рамзан Кадыров,
И ты предсказал аварию «Авиа-Когалым»,
В биографии будет всего три листика,
С примечательной фразой, эпохальной до слёз:
«Долгие годы занимался журналистикой»,
Хотя в грёзах своих рассветных был революционный матрос.
* * *
Вспомни те разговоры, аляповатой кухни обои, мой растерянный взгляд.
Ты так легко садишься на подоконник, взмах — и волос каскад.
Я прогуливал пары, когда ты ловила снежинки в тёмном дворе перемёрзшим ртом.
Я — разбитая стеклотара, брошенная бутылка, я нуждаюсь в тебе как никто никогда потом.
* * *
Тридцать лет доказывать, что ты не верблюд,
Проходить в любой бар фейс-контроль со скрипом.
Когда умирают за родину — песни поют,
А я буду искать тебя по всему Транссибу.
Милой девочке нужно учиться варить глинтвейн,
Жарить — пусть не ловить — озёрную рыбу.
Тридцатилетние напиваются под жесточайший рейв,
Потому что не в силах писать, как поэт: «А вы могли бы?».
* * *
Обнажённая искренность мне претит,
И слепящий софит гораздо милее солнца.
Банк ВТБ предлагает беспроцентный кредит.
Отвечаю колл-менеджеру, изображая эстонца.
Киваю вежливо, хотя она далеко:
Мама в детстве учила общаться прилично.
Шальная подруга зовёт в гей-клуб «Молоко»,
А потом — пилить клёны у барнаульской фабрики «Спичка».
* * *
Как хорошо, что в жизни есть понты!
Иначе — жить невыносимо скучно.
Прохожий мнёт нелепые цветы
И мёрзнет, ждёт, угрюмый подкаблучник.
А я прощаюсь с юностью смешной,
Целую ей обветренные губы.
Жить в Барнауле, умирать весной
И наслаждаться искренностью грубой.
* * *
В масонскую ложу тебя не допустят, сынок,
Без фартука станешь тачать подлецу сапоги.
На сизого лебедя ночью поставишь манок —
Проснётся хозяин землянки, король туруханской тайги.
Он видел норвежские фьорды, горящий Ирак,
Блуждал в направлении северном, лодку смолил,
Был младше — не думал позориться так,
Не знал, что счета обнулит вездесущий ИГИЛ.
* * *
Экономить каждую копейку
На четыре сигареты в день…
Твою жизнь — разбитую жалейку
Не растопчут: бросят под плетень.
На тебя направлен сумрак ночи,
У тебя есть верный Герострат…
Да, любовь цыганская короче
И нежнее Апассионат.
* * *
Не томи меня, песня сиротская,
Как альфонс, я тоскую с утра.
Ренегаты цитируют Бродского.
У сортира кружит мошкара.
А по радио Doors надрываются,
Боря Рыжий в предплечьях саднит.
Ты подросток, влюблённый в красавицу.
У тебя поутру бледный вид.
* * *
Эхо моего «Киноликбеза»,
Эхо легкомысленной любви...
Ты бемоль не путаешь с диезом,
Ты не исчезаешь, мон ами.
Никогда я не бывал печален,
Никогда я не был одинок.
Даже проливая кружку чая,
Вспоминаю милую Суок.
Приходи! Здесь провода под током,
Здесь живут дрозды-перепела...
Бары посещая ненароком,
Ты не вспоминаешь, где была.
Я же не забуду. Не напрасно
Птицы надрывались о любви.
Даже нелюбовь — она прекрасна.
Ты не постареешь, мон ами.
* * *
Ты словно героиня оперетты:
В СИЗО, в тюрьме, в приёмной у врача
Твой нежный альт передаёт приветы
По перепонкам нежно стрекоча.
Твой нежный альт пророчит наказанье,
Подследственным пророчит Страшный суд...
И у меня заходится дыханье,
Когда сухие губы нежно врут.
* * *
Семинар по экстрасенсорике и биоэнергетике
Наконец-то окончен: просветлённые пулей бегут курить.
Адептам джихада раздали новогодние взрывпакетики,
Они планируют в пять щелчков этот мир изменить.
Когда тебя возьмут на работу в администрацию президента,
Не беседуй с водителем, кури в одиночестве, просто — бди.
Вначале было не слово, вначале была плацента,
А уже потом — «veni, vidi, vici» и «Встань и иди».
* * *
Этот птенец выпадет из гнезда.
И капитан не дождётся майорских лычек.
По пятницам в гости вкатывается красота,
Оставляя в прихожей коробку спичек.
Беспечальное поколение сейчас в KFC,
В два часа ночи — хвостатая очередь в «Дядя Дёнер».
И единственный, кто тебя понимает, — беззубый таксист,
Не слыхавший о моцарелле и маскарпоне.
* * *
Расплакаться в концертном зале,
Тайком глотать валокордин,
Проклясть навеки биеннале,
И важных знатоков картин.
Такая глупая уловка —
Напраслиной замять вину…
Нас ждёт ГУЛАГ и перековка
И фильмы — только про войну.
Картинки из библиотеки (отрывок)
2. Костя опорожняет две матерчатых сумки.
Аудиокассеты «Княжна Джаваха», «Турецкий гамбит», «Сука-
любовь» перекочёвывают на письменный стол.
Экстравагантный француз Жак Ив Кусто
говорил, наставляя подводников: «Ныряя на глубину,
держите в уме семь цифр. Если хотя бы одну
вы забудете, дело табак. Ныряйте,
но о возможности гибели тоже не забывайте».
О неминуемой гибели среди стеллажей
думает нынче Костя, мучая мочки ушей.
«Картинки из библиотеки» — о том, как я работал в библиотеке для слепых, собирал сумки с аудиодисками и развозил по городу читателям.
***
Когда закончатся споры, выяснения отношений
И нас всех похоронят на два метра под землю,
за рядом ряд,
Откроется мастерская человеческих воскрешений,
Где в жюри Пляцковский, Фрадкин и Плятт.
И твоя любовь, в оренбургском пуховом платочке,
Проголосует, показывая невзрачный портрет:
«Он писал мне стихи, практически без многоточий,
Воскресите: он мой поэт».
И московские иудеи услышат твой нежный голос,
Полистают личное дело, произнесут вердикт:
«Это сердце, которое билось, трепетало, боролось,
Отвезите за Стикс».
***
Вспомни те разговоры, аляповатой кухни обои, мой растерянный взгляд.
Ты так легко садишься на подоконник, взмах — и волос каскад.
Я прогуливал пары, когда ты ловила снежинки в тёмном дворе перемёрзшим ртом.
Я — разбитая стеклотара, брошенная бутылка, я нуждаюсь в тебе, как никто никогда потом.
***
Он никогда не учил наизусть телефонов, цифр на трамвайных билетах не различал.
Милая девочка — обычный подросток, скучающий миллениал,
В её ключицах блуждают токи и бледный огонь,
Она взрывается, как петарда, — только слегка затронь.
Человеку свойственно ошибаться, превозносить безголосых певиц,
Искать недостатки фигуры, изъяны любимых лиц,
Но когда переходят на шёпот, впиваются, оставляют царапины до крови,
Это важнее нежности и выморочной любви.
***
Так и умрёшь в своём Простодырово,
Оставив пару брошюрок людям родным.
Пускай твой твиттер читает Рамзан Кадыров,
И ты предсказал аварию «Авиа-Когалым»,
В биографии будет всего три листика,
С примечательной фразой, эпохальной до слёз:
«Долгие годы занимался журналистикой»,
Хотя в грёзах своих рассветных был революционный матрос.
***
Уколола сердце английской булавкой,
Наполнила лёгкие дымом, печалью рот.
Пока я статист, играю по низшей ставке,
Ты режиссер, а не наоборот.
Только пепел знает, как горит на ветру бумага,
Только мёртвый оценит правду последних слов.
Смотри, я стою у твоих дверей и не делаю шага,
Задыхаюсь, как вокалист из can’t buy me love*.
***
Ты живёшь в Барнауле, слушаешь «Алоэверу»,
Дискуссии шестидесятых — актуальны, близки.
А в литературных кружках семидесятилетние легионеры
Рифмуют берёзки и колоски.
Всё это отголоски культурной провинции,
Перхоть на довоенном синеньком пиджаке.
Ты умрёшь, а рожь будет по-прежнему колоситься
И влюблённые чертить имена на обском песке.
***
Девочка покупает журнал «Psychologies»,
Чтобы стать продвинутой, хитрой и умной.
Книги в оранжевой обложке придают утончённый лоск.
Очки без диоптрий — над ними тайно потешается мама.
Пустые баночки, плакаты любимых звёзд.
Первый шаг нужно сделать самой, хотя это и против правил,
О нравственной тупости мужчин говорил ещё апостол Павел,
Завтра астролог, небесная кардиограмма,
Любимый Шерлок и нестареющий Lost.
***
Она торгует в отделе элитным киндзмараули,
Мечтает о Питере, живёт в Барнауле,
Она так хрупка, так трепетна:
Кельтский крестик, рюкзачок «Арии», молитва и пост.
Я некрасив, меня считают сорокалетним,
Посвятил юность напевам и светским бредням.
Элитное киндзмараули пылится в отделе за тыщу рублей.
Она земля, но никто не скажет, что он Антей.
***
Тридцать лет доказывать, что ты не верблюд,
Проходить в любой бар фейс-контроль со скрипом.
Когда умирают за родину — песни поют,
А я буду искать тебя по всему Транссибу.
Милой девочке нужно учиться варить глинтвейн,
Жарить — пусть не ловить — озёрную рыбу.
Тридцатилетние напиваются под жесточайший рейв,
Потому что не в силах писать, как поэт: «А вы могли бы?».
***
Поэт — плохой утешитель, негодный добытчик радия,
Главное — сознание внутренней правоты.
Иногда достаточно родиться в Багдади*.
Я становлюсь поэтом, когда исчезаешь ты.
Мои сосуды стали стеклянными, глаза слезятся,
Новогодняя ночь, как марафонский забег.
Дорогая, к твоему дому стекаются папарацци,
Когда идёт снег.
* песня «The Beatles»
* село в Грузии. Место рождения В. В. М.
Родился в 1986 году. Окончил Алтайский государственный университет по специальности «филолог, преподаватель». Автор книг «Красноармейский проспект» (2010), «Для внутреннего пользования» (2014), «По всему Транссибу» (2018). Состоит в Союзе российских писателей. Живет в Барнауле.
***
На минувшей неделе
Падал хлопьями снег
На дворцы и отели,
На бичей и калек.
Так легко начинался
Вечер трудного дня:
Мегафон надрывался
За тебя и меня.
Эта музыка века
Никогда не умрет.
Пой скиты и аптеки,
Продвигайся вперед.
***
Не бойся холода и скуки,
Пока Господь тебя хранит
И чьи-то молодые руки
Включают для тебя софит.
Смотри в окно: там только ветер,
Качели, дети, грязный снег…
Ты не одна на этом свете.
Не замышляй пока побег.
***
Вокруг высотки, новостройки,
И психбольница, и тюрьма,
Синицы, воробьи и сойки,
Родной России закрома.
Здесь продается вдохновенье,
И сетка-рабица, и лен.
И слышит ангельское пенье
Индустриальный твой район.
Гришин Константин Владимирович родился в 1986 г. в с. Мамонтово, Алтайский край. Окончил Алтайский государственный университет по специальности «Филолог. Преподаватель». Работает журналистом. Публиковался в журналах «Знамя», «Крещатик», «Алтай», «Урал» и др. Автор четырех книг стихов. Член Союза российских писателей. Живет в Барнауле.
Дымок над городом
* * *
Еще недавно — косы, банты,
Печаль, понятная уму,
Но над собой растут инфанты —
Приобретают шаурму.
У них метания и кризис,
Спецкурс, коллоквиум, зачет.
Так скука праздничная жизни
На стульях «Грильницы» течет.
* * *
Если я возвращаюсь к истокам
И в прозрениях время сквозит —
Приседает на хвост белобока,
Предлагает отличный кредит.
Кто ты, птица? Откуда примчалась?
Объясни мне рыдающий вой.
Не дави, как девчонка, на жалость,
Не крути озорной головой.
* * *
Пиши раздельно «не» с глаголами
И на плакаты не глазей.
Рассолом, каплями, уколами
Лечись, кудрявый ротозей.
Тебя чему учили киники?
Что подоходный есть налог.
Любить по-русски — это клиника.
Вот «Беленькая», вот «Исток».
Сынок, налить еще компотику?
Сынок, наелся или нет?
Кругом развалины и готика.
Уральский университет.
* * *
Как первое бесхитростное эхо,
Бессовестная утренняя весть:
Ты полюбила парня с политеха.
Не ожидал, что это будет месть.
Я сочинял изящные куплеты,
Когда меня ударили под дых,
Из камня высек томный лик Джульетты
И головой страдающей поник.
Но сердце греет слабая надежда —
Листок, соломинка и светлая печаль, —
Что продавщица вин мои прикроет вежды
И увезет меня в Электросталь.
* * *
В мирах все призрачно и тленно,
Но не окончена игра.
Ты изучаешь постепенно
Ассортимент «Марии-Ра».
Здесь нет дешевого ликера,
Здесь нет дешевых сигарет.
Как говорил Сергей Майоров,
Здесь ничего почти что нет.<
* * *
Бессонница тихо ласкает виски,
В полях наливаются ржи колоски,
Уснул губернатор в холодном поту,
Коты на окне, пароходы в порту.
Венера мерцает над снулой страной.
Парит на земле и парит перегной.
Не спят поэтессы, и девы не спят:
Смакуют коньяк и шинкуют салат.
* * *
Алтайский край. Дожди и грозы.
Висит над городом дымок.
На крузерах единороссы
Поедут в отпуск, в Манжерок.
А мы останемся в столице
Гулять по набережной, петь.
И дефилируют девицы
С ногами, скрытыми на треть.
Скачать 09_grischin_dng.zip (9.43 КБ)
Алфавитный указатель
Алтайский край. Дожди и грозы
Бессонница тихо ласкает виски
В масонскую ложу тебя не допустят, сынок
В мирах все призрачно и тленно
Вокруг высотки, новостройки
Вспомни те разговоры, аляповатой кухни обои, мой растерянный взгляд
Девочка покупает журнал «Psychologies»
Если я возвращаюсь к истокам
Еще недавно — косы, банты
Как первое бесхитростное эхо
Как хорошо, что в жизни есть понты!
Картинки из библиотеки (Костя опорожняет две матерчатых сумки)
Когда закончатся споры, выяснения отношений
Костя опорожняет две матерчатых сумки (Картинки из библиотеки)
На минувшей неделе
Не бойся холода и скуки
Не томи меня, песня сиротская
Обнажённая искренность мне претит
Он никогда не учил наизусть телефонов, цифр на трамвайных билетах не различал
Она торгует в отделе элитным киндзмараули
Пиши раздельно «не» с глаголами
Поэт — плохой утешитель, негодный добытчик радия
Расплакаться в концертном зале
Семинар по экстрасенсорике и биоэнергетике
Так и умрёшь в своём Простодырово
Тридцать лет доказывать, что ты не верблюд
Ты живёшь в Барнауле, слушаешь «Алоэверу»
Ты словно героиня оперетты
Уколола сердце английской булавкой
Экономить каждую копейку
Этот птенец выпадет из гнезда
Эхо моего «Киноликбеза»
Источник: https://znamlit.ru/publication.php?id=6229 | 
