Все стихи Натальи Николенковой, опубликованные на форуме Наталья Николенкова в разделе «Любимые стихи». В публикациях «Наталья Николенкова ГОД» будут собраны все стихи года, а в «Наталья Николенкова. Самые любимые» попадут любимые стихи, которые полюбились больше, чем одному человеку.

Наталья Николенкова. Фотография Екатерины Быковой

* * *

В липкой грязи знакомых улиц,
В мягком дожде знакомых глаз
Мы засыпаем, мы проснулись,
И так — сто двадцать восемь раз.

Не выпадай в осадок, счастье! —
Трудно отмыть золотой бокал.
Я научусь легко возвращаться
Из-за зеркал.

* * *

Красота, осколок мрака,
Маска смерти, зеркала.
Эта женщина, однако,
До любви не дожила.
Повернулась невесомо —
Это полуоборот —
Невеселый, невеселый,
Невеселый рот.
И о чем-то пела флейта
Над кладбищенской землей,
И змеи цветная лента,
Непонятная зимой,
Проплывала, проплывала —
А никто и не глядел, —
Только маленький ребёнок
В дудку тёплую дудел.

* * *

Ваши ноги обтянуты туго,
Ваши ноги манят, как пиво.
Называю Вас "старым другом",
Если спросит жена ревниво.
Вы меня обожали, принцесса,
И загадочно не прогоняли.
Ледяным возвращался из леса
И оттаивал в Вашем зале.
Я хочу быть маленькой птичкой,
Пусть Ваш кот меня загрызёт.
Пенелопа, жена-истеричка,
Паутину свою плетет.
Запах губ, сигаретно-сладкий,
И любимых духов "Дали".
Топ-модель, снегурка, загадка,
Нас не люди — нас звезды свели.
Ваши очи круглы, как алмазы ,
Ваша нежная грудь высока.
О принцесса, я жду приказа,
Из-за Вас я сбежал из полка.
Прогоняйте, не принимайте,
Променяйте на десять других!
Только ноги не закрывайте
И ресницы не отмывайте,
Изменяйте — но не исчезайте! —
Кафка, Ваш насекомый жених .

* * *

Вот когда я была еще рыбой,
Мы с тобой сговориться могли бы.

* * *

Кончался декабрь. Последние торты пеклись,
Последние Деды Морозы на вызов неслись,
Последние дворники снег убирали последний,
И мокрые шапки, как звери, лежали в передней.

Кончался декабрь. Психиатр на дежурстве дремал,
И легкой метелью припугивала зима,
И легкая неврастения плела паутину:
Я здесь, мои милые, я вас вовек не покину.

Кончался декабрь. На ёлку навесив шаров,
Мы думали, что защищён и украшен наш кров
Духом лесным, духом святым,
Запахом детства, дождём золотым.

ДОЧЕРИ

В синих сумерках пойдём прогуляться,
Там собаки и деревья без листьев.
Я надену тебе тёплые штанишки,
А сама накрашусь, как актриса.

В синих сумерках пойдём прогуляться,
Держась за руки, чтоб ветер не унес.
Нам ведь главное — не потеряться,
Это наш единственный вопрос.

* * *

Здравствуй, прощай или что-то ещё.
Впрочем, другого не существует.
Ты говоришь, что время пошло.
Время — прошло, это кто-то блефует.

Мёрзнет на небе комета хвостатая.
Девушки ходят гордо, как статуи.

Дятел сосну ковыряет в лесу —
Хрупкий ударник, смешной одиночка.
Тайную радость несу на весу,
Горькую, как тополиная почка.

— Мёрзнет ли Бог? — ребёнок спросил.
Но отвечать уже не было сил.

* * *

Жизнь угостит шоколадом, лимонным соком,
Будет нежна, как котёнок, будет жестока,
Будет подарки дарить, воровать надежду,
Спросит: "Вам повторить?" — и нальёт, конечно.
Выпей, выпей — иначе умрёшь от жажды!

* * *

Не заиграйся в темноте,
Луна уже кругла,
И тени гибельные те
Скользят из-за угла.

Ты, улыбаясь, побежишь
Автобус догонять,
Чтоб эту маленькую жизнь
Увидеть и обнять.

Замёрзнут пальцы на ногах,
И побелеет рот.
В январских звёздах и снегах
Любовь тебя найдет.

Начнет по-детски бормотать
И отводить глаза,
Стоять и шарфик поправлять,
И забывать, и за...

* * *

Маленькая жизнь уже проходит.
С нами ничего не происходит.
Только поскользнусь на гололёде
Глядь: опять жива и на свободе.

Маленькая смерть уже подходит.
Мне она решительно подходит
Маленькая,чёрная, смешная,
Словно обезьянка заводная.

* * *

Голубые небеса
И минтай на сковородке.
Посидели два часа,
Выпили немного водки.

Наши дети подросли,
Наши мамы постарели.
И по-прежнему вдали
Наши маленькие цели.

* * *

Ты плакала, как маленькая дура, —
Такая у тебя клавиатура.

МАСЛЕНИЦА

Помажем блинчик маслицем,
Посыплем сахарком —
Ну вот оно и счастьице,
Не думай ни о ком.

Противные, зловредные
Мыслишки отлетят,
Поскольку тоже блинчиков
Горячих захотят.

* * *

Горизонт безумно чист,
Небо — резкое, как свист,
Сердце — мягкое, как вата,
Твёрдое, как аметист.

Чёрный кофе на столе,
Нитка белая в игле.
Белый кот боится влаги,
Но плывёт на корабле.

Попугаи-какаду,
Муха сонная в меду.
Я боюсь листа бумаги,
Но на сушу не сойду.

Из книги Наталья Николенкова. Карманная психиатрия. — Барнаул: ОАО «Алтайский Полиграфический комбинат», 2001. — 112 с.

* * *

Люблю тюльпаны — за то, что губы в крови,
Люблю тюльпаны — за память прошлой любви,
За то, что шея тонка,
Что пьётся по полглотка,
За желто-чёрную глубь,
За слабый жест: приголубь!
Люблю тюльпаны — за то, что упруго-нежны,
Люблю тюльпаны — за то, что не для жены,
За то, что в ладонь беру,
За то, что умрут к утру ,
За то, что no нашим рукам,
Как ток, проходил — тюльпан.
Тюльпаны в больнице — как дети в борделе,
Попытка души в обессиленном теле,
И ангел влетает, сырой от капели,
И мама, и Ганс Христиан у постели.

* * *

Ты — тварь красивая, земная, осторожная,
Любить тебя — мне не положено.
("Не влезай: убьёт!" "Хода нет."
"Меняю бабу на марафет.")
Мальчик женится удачно.
(Впрочем, был ли, был ли мальчик?
Был ли он в меня влюблён,
Как в монахиню — Вийон?)
Не ходите в сутенёры,
Мои бывшие партнёры!
Я вас чаем угощу,
Я вас весело прощу.

* * *

Это не кровь, это клюквенный сок,
Пиротехнический выстрел в висок,
Это круги, и у каждого свой,
Это мозги на краю винтовой
Лестницы, движущейся впотьмах,
Как манекен на шарнирных ногах.
О, пропустите из круга в круг!
О, центробежная сила разлук!
Не перейти за чужую черту! -
Лучше Метелицу перечту,
Чтобы понять, что трамвай — ад,
Что тополя — говорят.
Каждый бывал одинок, как бог,
Каждый заведомо одинок.
И если встречи — не в "Петухе",
То и зачаты — не во грехе.
(Для обожанья друзей и врагов,
Для одиночесrва без берегов.)

* * *

Не знаю, от чего аминазин, —
Но ненавижу рыбный магазин,
Ведерный кофе, суррогаты слов,
Хамелеонов, кобелей, ослов,
Сибирские морозы, хруст костей,
Ночных, в окно влетающих гостей.
Будильника садистские звонки,
Любви и дружбы мелкие глотки,
Зеленую одежду, беляши
И бредни о спасении души.

* * *

Тонко музыка пилила
По живому, без наркоза.
Я любовников делила
На мышьяк и сахарозу.
Мышьяк — не значит пошляк,
Сахар — не значит рыцарь.
О Боже, хотелось так —
И сладкого, и отравиться.
Тонко флейта извивалась —
То травинкой, то гадюкой.
На одну любовь — зевалось,
Над другою — издевалась,
Словно Шива над безрукой.
А значит — мимо прошла
И та, и другая, и третья.
А значит — лицо по швам,
Помада на сигарете.

* * *

Как чёрный грач, ворочается ночь,
Фонарь обогревает угол дома.
От копоти — знакомая оскома.
Куда иду — не знаю, знаю: прочь.
Звезда лучи ломает в проводах,
И лунный свет размазывает лица.
И детское желанье: поселиться
Подальше, в тридевятых городах.

СОНЕТ

Любимый, с крыши прыгает апрель,
Ломая хрупкий певчий позвоночник.
Зевака снова восклицает: "Кель
Ситуасьон!" — и музыка хохочет.
Попойки, сновиденья, дурняка,
Помойки, сигарет, Гребенщикова.
И петлей притворяется строка,
И флейтой притворяется, и снова —
Дождём, перевирающим слова,
Изгибом сибаритского кальяна.
Любимый, если музыка жива
И есть еще коньяк на дне стакана —
Звони, зови, кружится голова,
Летит апрель, самоубийца пьяный.

* * *

Я чищу мундштук: "БТ" — дефицит.
А в Н-ске любовь моя с кем-нибудь спит.
Эх, жаль, не могу — ого-го, эге-гей! —
Я морду начистить любови моей.

Наталья Николенкова. Девятое марта. Барнаул 1993. 68 с.

***

Что-то сердце болеть начинает.
Что-то номер не отвечает.
Что-то муж головой качает,
Не подносит мне спичку, злодей.
Я пойду в темноте прогуляться —
Ничего, что домашние злятся —
Я дойду до конца декораций
И увижу картонных людей.

У Усыниных

Подогрев портвейн, мы сели пить.
Как бы рук в слезах не замочить?
Мы напьёмся, словно на прощанье.
То ли пиццу ставить на огонь,
То ль тереть ладонью о ладонь,
Расставаясь с юностью прыщавой?

Мы увиделись в мильонный раз,
Словно все в один ходили класс,
Словно все с рождения знакомы.
В чем причина старости — Бог весть,
Но сейчас мы постареем здесь
И с трудом дотащимся до дома.

Дай портвейна тёплого глотнуть,
Зеркало пошевели чуть-чуть,
Лет на десять пусть помолодеет.
Мы в разлуку выйдем, словно в путь,
И холодный май ударит в грудь,
И последний вдох заледенеет.

Город. Том четвёртый: Поэтический сборник. Барнаул, 1997. - 88 с.

***

Ангел на гусёнке,
Дальняя звезда.
Буду тонкой, звонкой
Всегда.

Девочки танцуют,
Мальчики молчат,
Зайчики рисуют
Волчат.

Улыбнётся ангел,
На тебя похож.
Если долго падать —
Уснёшь.

Очень тихо в мире.
И шаги твои.
Раз, два, три, четыре,
Живи!

Из Наталья Николенкова. Стихи из журнальных публикаций.

***

Не хочу, чтоб ты бился и мучился —
Я хочу, чтоб ты просто соскучился.
Словно в школе — за воскресенье.
Словно за день до Воскресенья.

ЧТОБЫ ВСТРЕТИТЬСЯ

Чтобы встретились два человека,
Нужно, чтобы совпали сны,
И глаза совпали, как реки,
И созвездия были равны.

Нужно сомнамбулически красться
Мимо всех, кто с другим лицом,
Мимо времени, мимо пространства,
Мимо страха перед концом.

Нужно память засыпать снегом,
Тополиным прахом до плеч.
Чтобы встретились два человека,
Нужно вечностью пренебречь.

***

Я сижу на зелёной траве,
У меня облака в голове,
У меня золотые волосы,
У меня на запястьях полосы.

Я сижу на зелёной земле.
И понятно, что дело к зиме —
Но какая-то птица вверху
Обещает ку-ку да ку-ку...

Из книги Состояния пространства. Поэтическая антология авторов ЛПФ «Август» – лауреатов краевых литературных премий. Барнаул – 2008

***

Старик стреляет сигарету —
И не пожадничала я.
Возможно, именно вот в этом —
Предназначения моя.

А то ведь девушек — до чёрта,
Да и поэтов — до фига.

Рождественский стишок

Ночное яблоко на кухне поедая,
Сижу, румяная и молодая.
А тот, кто ведает румянцем и тоской,
Подушку греет нежною щекой.
А та, что на него до слёз похожа,
Спит, становясь и старше, и моложе.
А тот, кто их оберегает сон,
Уже рождён.

Песенка

Я, как безумный графоман,
Пишу свой маленький роман,
А ты читать не хочешь,
Не плачешь, не хохочешь.

Я, как царица обезьян,
Люблю тебя, мой Дон Жуан,
В виденьях эротичных,
Больничных, неприличных.

Я, как зелёный мальчуган,
Люблю тебя, мой Ив Монтан.
Прими стишок в подарок
Да будь, как прежде, жарок!

***

Мой рассудок невинен и чист,
Как Траволта, танцующий твист.
Есть ещё лет пятнадцать в запасе
У меня — и на бридж, и на вист.

Ощущается жизненный сок,
Поглощается пиццы кусок,
Но предчувствие близкой прохлады
Успокаивает висок.

Тонко-тонко закручен сюжет —
Полусвет, полутьма, полубред.
Усмехаются персонажи,
Потому что концепции нет.

Я не помню, какая строка
Не дописана наверняка.
Я и в картах не смыслю нимало,
Даже если игра — в дурака.

***

Ты не видишь, как бегают белки
По зелёной от крови земле,
Ты не слышишь, как жалобно бесы
Обращаются прямо к тебе.

Твои волосы пахнут пожаром,
Толстый шмель залетает в окно.
Подчиняясь вчерашним кошмарам,
Ты снимаешься в этом кино.

Полупьяное расположенье
Сновидений, деревьев, небес.
Только музыка будет движеньем
В направленьи, обратном тебе.

Отойди от прохладного ада,
Выйди из лесу, как из гостей.
Ничего не исправит бригада
Из двенадцати милых чертей.

Зима

Ольге Яковлевой

Мы не забыли тёплые дома.
Звучал Вивальди — кажется, «Зима» —
Поджаривались хлебные кусочки,
Душа не замечала оболочки,
В глинтвейне плавали головки мака.
Мы были все с истфака и филфака,
А если медик дикий забредал,
То он гармонии не нарушал.

Действительно, всегда была зима,
Поскольку сразу бешено теплело,
И кто-то пел, и ты со всеми пела,
И золотились книжные тома,
А баловень Москвы и Амстердама,
Картавый фаворит романских муз,
Эстетствующий, ласковый, как мама,
Читал свои стихи француз.

Немного ведьма, юная хозяйка
Заваривала якобы чаёк,
И девочка, соседская, козявка,
Училась у неё.
Кармен-сюита, люмпен-сигарета,
Ку-ку-богема, караван-сарай,
Вивальди рыжий написал про это,
Молчи-молчи, не смей, не повторяй.

Потом у всех детишки народились,
Женился тот, кто не сошел с ума,
И оглянулись мы, и прослезились,
И всё прошло, и кончилась зима.

***

Не дам тебе книгу любимую,
Сама её буду читать.
И долгими-долгими, зимними-зимними
Ночами молчать и дышать
Страницами, странами, птицами.

ДВОЕ

Ангел волосы не моет,
Ангел песен не поет.
(То, как выпь, она завоет,
То хохочет, как койот.)

Ангел молча существует
Между небом и землей.
(А она-то знай танцует
Между смертью и игрой.)

Ангел книжку почитает
И под музыку заснет.
(Снегом душу заметает,
Снегом душу заметет.)

***

Твой геморрой - уже не мой геморрой.
И это - совсем не метафора, мой дорогой.

***

Скудеет речь, игра не стоит свеч,
В Крещенье зябнет даже зимородок.
И Дмитрий Анатольич узкоплеч,
И у второго скошен подбородок,
И Ринго стар, и Дитер занемог,
И нет пророка, братья, в Интернете,
И сказочку про синий ноготок
Уже осуществили наши дети.
О вечности вещает идиот.
Эстеты умирают от поноса.
Одна отрада: снег ещё идёт,
Бог стряхивает пепел с папиросы.
Оргазм перерождается в маразм,
И жить на свете — скука и наука.
Переложить бы как-то этот паззл! —
Но это тоже пройденная штука.

***

Заплачу за Интернет, выкуплю серёжки —
И пойду себе, пойду по правильной дорожке.

ЖЕНСКОЕ ТАКОЕ

Не брильянты, не меха, слава Богу, —
И не то чтобы я слишком горда —
Мне дарили пирожки на дорогу,
Компас, лупу и парфюм иногда.

Книги — лучшую мечту пионерки —
Плюс дракончик и Пегас по рублю,
Покупали сапоги без примерки,
Потому что я сама — не куплю.

И мобилы — я их много разбила —
И уборы для дурной головы,
Фотографии, чтоб я не забыла,
И бюстгальтеры, чтоб помнили вы.

Две пижамы, джинсы, свитер моднючий,
Ежедневники и фен для волос...
Может, просто не представился случай,
Чтоб брильянты подарить довелось?

Пусть не вечностью — но нежностью веет
От мужских подарков, милых душе.
И пальто твоё по-прежнему греет,
Да и лупа пригодилась уже...

* * *

Мы были совами в древесной глубине.
Теперь мы стали совами вдвойне.
И если не погибли на войне —
Наверное, проснулись не вполне.

Я знаю человеческие сны
В похмелье подступающей весны,
Где символы мучительно ясны,
Как две навеки сросшихся сосны.

Ариведерчи, Фрейд, и Юнг, и Фромм!
Забавно повстречать себя в другом.
Такое в небе пишется пером,
А мы возьмём — и вслух произнесём.

Два голоса, и лиственное “ах!”,
И привкус никотина на губах.
Какие ведьмы водятся в лесах!
Но мы — лишь совы в чьих-то волосах.

Два существа, немножечко зимы
И сотни глаз невидимой тюрьмы.
Прости, я знаю, не бывает “мы”,
А только — небеса, леса, холмы.

Мы были глиной, воздухом, водой.
Мы хищниками были и едой.
Мы будем сосняком и лебедой —
И станет меньше хоть одной тюрьмой.

* * *

Ещё не растаял снежный лев,
Ещё не растаял снежный ком
Внутри, где шелест и подогрев,
Где пахнет мёдом и молоком.

Ещё не растаял сахар зимы,
Малина и сливки, янтарь и воск.
Ещё не совсем потерялись мы
Среди обжигающих острых звёзд.

Джаз

Мир расколется, чтобы сложиться
Снова, как его Бог сочинил.
Мы не будем томиться и злиться,
Нам не хватит чернил.

Мир расколется на сто кусочков —
Некроваво, небольно, как гром.
Скинет облако оболочку
И прольётся дождём.

***

Мише и Лизе Гундариным

Твоя жена измучена, как флейта.
Весна не может превратиться в лето.
Любовь вообще не может ничего.
Как говорит бедняга Альмодовар,
Предельный стиль — вульгарен, словно доллар.
Спи, флейта, Белоснежка, божество.

Ум истощился в прозе повторений.
Лет пять не вздрагиваем от прозрений,
Лет десять как не носим красный цвет.
Где наши шарфы, наши эпатажи?
С кефирчиком садимся в экипажи
И вместо "sure" отвечаем "нет!"

ЛЕТО

Пойдем опять в траве валяться,
Июльским покрываться глянцем,
Закрыв глаза, закрыв глаза.
Мы уплываем по теченью.
Какие, к черту, предпочтенья? —
Судьба, и грёза, и гроза!

В траве густой, нарядной, страшной
Алёшей будем и Наташей,
Кузнечиком и саранчой.
В зрачке виденье отразится:
Лет через двадцать, через тридцать
Нас перепутают с травой.

***

Улыбнемся пошире, как перед расстрелом, —
Белозубо, беспечно и просто!
Будем делать любовь (это стих, но белый),
Без ответов и без вопросов.

Улыбнемся на девять телеканалов
И на все девятнадцать столетий!
Если память потом напугает оскалом —
Мы и ей улыбнемся, как дети.

***

Я — красивая, я — хорошая,
У меня проблемы с подошвами,
С каблуками, носками, колготками,
С дураками и идиотками,
С сапогами, парфюмом, косметикой,
Чувством долга, моралью и этикой,
С авторучками и блокнотами,
С ремешком на часах и банкнотами,
С неразборчивым, видимо, почерком,
С отношением к маленьким почестям,
Со старушками в летних троллейбусах,
С женским кризисом тридцатилетних,
С дочкой-ангелом, с мужем-блондином,
С местным климатом, с англицким джином,
С каждым днём и, похоже, с начальством...
Здесь прервёмся: бумага кончается.

* * *

Вот кончится весна — и всё, привет,
Исчезнет наваждение ошибки.
Даритель роз, куритель сигарет,
А также принц, а также, если шире,
Даритель марта и куритель снов,
Издатель книг и рисовальщик ветра!
Мне нравится, что Вы больны не мной,
Всё кончено, уже написан Вертер.

***

И не буду я губы подкрашивать,
И не буду я думать о Вас.
Буду маленькая и нестрашная,
Как взбесившийся контрабас.

***

Сделай дырочку в носу,
Вставь кольцо скорей.
Мы пойдём гулять в лесу
Мимо снегирей.

У них шапки набекрень
И тяжелый взгляд.
Они знают всё про нас,
Но не говорят.

***

Саган, Саган, Саган и снегопад!
Банальней — только звезды, говорят,
Банальней — только парная рифмовка.
Примерю одиночество неловко
И формулу сонета повторю.
Прощай, прощай! — апрелю говорю.
Прощай, любовь, неверная чертовка!
Прощай, прощай, прощай — и снегопад.

***

Закрой глаза — и я тебя увижу.
Закрой глаза — и я умру в Париже.
Закрой глаза — я вспомню о тебе.
Дыхни, дыхни! — Ты пахнешь карамелью.
Две феи пролетели над постелью
И разбросали сказки в темноте.

***

Только один день
Этот цветёт цветок –
Но Богу было не лень,
Много их создал Бог.
Впрочем, и в космосе время
Иначе, чем наше, течёт.
Так что цветку – цветково,
Богу – зачёт.

Алфавитный указатель

Ангел волосы не моет (ДВОЕ)
Ангел на гусёнке
В липкой грязи знакомых улиц
Вот кончится весна — и всё, привет
В синих сумерках пойдём прогуляться (ДОЧЕРИ)
Ваши ноги обтянуты туго
Вот когда я была еще рыбой
Голубые небеса
Горизонт безумно чист
ДВОЕ (Ангел волосы не моет)
Джаз (Мир расколется, чтобы сложиться)
ДОЧЕРИ (В синих сумерках пойдём прогуляться)
Ещё не растаял снежный лев, ещё не растаял снежный ком
ЖЕНСКОЕ ТАКОЕ (Не брильянты, не меха, слава Богу)
Жизнь угостит шоколадом, лимонным соком
Закрой глаза — и я тебя увижу
Заплачу за Интернет, выкуплю серёжки
Здравствуй, прощай или что-то ещё
Зима (Мы не забыли тёплые дома)
И не буду я губы подкрашивать
Как чёрный грач, ворочается ночь,
Кончался декабрь. Последние торты пеклись
Красота, осколок мрака
ЛЕТО (Пойдем опять в траве валяться)
Любимый, с крыши прыгает апрель (СОНЕТ)
Люблю тюльпаны — за то, что губы в крови
Маленькая жизнь уже проходит
МАСЛЕНИЦА (Помажем блинчик маслицем)
Мир расколется, чтобы сложиться (Джаз)
Мой рассудок невинен и чист
Мы были совами в древесной глубине. Теперь мы стали совами вдвойне
Мы не забыли тёплые дома (Зима)
Не брильянты, не меха, слава Богу (ЖЕНСКОЕ ТАКОЕ)
Не дам тебе книгу любимую
Не заиграйся в темноте
Не знаю, от чего аминазин
Не хочу, чтоб ты бился и мучился
Ночное яблоко на кухне поедая (Рождественский стишок)
Песенка (Я, как безумный графоман)
Подогрев портвейн, мы сели пить (У УСЫНИНЫХ)
Пойдем опять в траве валяться (ЛЕТО)
Помажем блинчик маслицем (МАСЛЕНИЦА)
Рождественский стишок (Ночное яблоко на кухне поедая)
Сделай дырочку в носу
Саган, Саган, Саган и снегопад
Скудеет речь, игра не стоит свеч
СОНЕТ (Любимый, с крыши прыгает апрель)
Старик стреляет сигарету
Твой геморрой — уже не мой геморрой
Только один день
Твоя жена измучена, как флейта
Тонко музыка пилила
Ты не видишь, как бегают белки
Ты плакала, как маленькая дура
Ты — тварь красивая, земная, осторожная
Улыбнемся пошире, как перед расстрелом
У УСЫНИНЫХ (Подогрев портвейн, мы сели пить)
Что-то сердце болеть начинает
Чтобы встретились два человека (ЧТОБЫ ВСТРЕТИТЬСЯ)
ЧТОБЫ ВСТРЕТИТЬСЯ (Чтобы встретились два человека)
Это не кровь, это клюквенный сок
Я — красивая, я — хорошая
Я сижу на зелёной траве
Я чищу мундштук: "БТ" — дефицит
Я, как безумный графоман (Песенка)

Алфавитный указатель. Инструкция по применению

Нажмите Ctrl+F, появится окошко с надписью "Найти", скопируйте из списка название стихотворения или первую строчку стихотворения и вставьте её в окно. Как только это сделаете, Вы моментально попадаете в то место страницы, где есть эта строчка, выделенная яркой полосой. Конечно, Вы можете искать стихотворение, не только по начальным строкам или названию, а по любому слову, которое Вы помните из него. В указателе продублированы стихотворения с названиями: название и первая строка в скобках и наоборот.

Наталья Николенкова. Малютка жизнь

Фотоальбом «Наталья Николенкова»