| vitkit3 | Дата: Среда, 07.12.2022, 11:27 | Сообщение # 1 |
 Сержант
Группа: Администраторы
Сообщений: 20
Статус: Offline
| 
Фотография Александра Волобуева.
***
Я прощаюсь с тобой, как прощаются с детскою сказкой
Где есть он и она, и у них рождаются дети.
Но сюжет искажён, и поблекли цветные краски,
И герои не так, не в те костюмы одеты.
Прочь, иллюзия, прочь! Ты стала мала, как одежда.
Будешь вехой моей, заключенной в траурной раме.
А казалось, что счастье было, как смерть, неизбежным.
Ты не счастье, не смерть, а, меч, оставляющий раны.
***
... И о том, что тело — пело,
Мягким бархатом стелилось,
Тёплым серебром светилось,
И о том, что сердце билось!..
Ничего тебе не нужно!
Ни беспечность куртизанки,
Ни возвышенность богини,
Ни — снаружи,
Ни — с изнанки,
Ни — ожить и ни — погибнуть.
В бесконечном тупике
Хорошо ль тебе?
***
Старый-старый сентябрьский дождик.
Всё, что было — прекрасно и ложно.
Безупречная свежесть твоих наложниц
Побольней и опасней осенних ножниц.
Мелочь листьев, мелочность расставанья —
Тривиальность трагедии без названья —
Догорит, разорвётся в куски и кусочки,
В спелость ягод последних, в сыночки и дочки,
В паутину капризного зыбкого секса,
В по-собачьи привязанное сердце,
В неохваченный мир беспредельного быта.
..................................................................
Жёлто-красный огонь, молоко пролито,
Скользкой ящерицей осень липнет.
***
Если б знать, где ты ходишь большими ногами,
Оставляя следы белых ботинок,
Я дрожала б, как двоечник, сдающий экзамен,
Я бы спряталась в куст, в листву, в паутину.
Я сидела б на корточках, как заправский воришка,
Я бы слезы фуражечкой вытирала,
Воровала б твое отражение с риском,
Что опять мне окажется этого мало...
(Я увиделась с ним, он прочёл мне нотации:
«Вы уже надоели со своей экзальтацией.
У вас что-то не так по части морали,
Вы меня аморальностью замарали».)
***
Моя предзимняя любовь —
Последний лист с деревьев голых,
Явившийся из мрака улиц,
Промёрзших в ожиданьи снега —
Моя депрессия и нега!
С осеннего цветка срываю
Последний лепесток надежды.
(Так ты кого-то раздеваешь,
Счищая кожуру одежды,
Неверный маленький невежда!)
Не любишь, любишь — всё равно,
Мне жало взгляда твоего
Дороже этого всего.
***
У Коломбины нет ангины,
У Коломбины нет детей,
У Коломбины шарфик длинный,
У Коломбины все о’кей!
***
Когда шуты роняют шары,
То это еще ничего.
Но если уже на канате шут,
Ему блестящее платье сошьют,
Чтоб видели все его.
Одеждой не скрыть шутовскую масть.
Он падает! Должен упасть.
Маскарад
Как знакомо всё и как старинно,
Каждый миг наш кем-то повторим.
Потихоньку плачет Арлекино,
Кулаком размазывая грим.
Это вечно, это уже было,
Это будет вечным и потом:
Грустный Арлекин глядит уныло,
Улыбаясь ярко-красным ртом.
Мы живем в жестоком маскараде,
Нам приятен шорох мишуры.
Даже если кто-то плачет рядом,
Это тоже в правилах игры.
***
Мы сидели за столиком и говорили о Фрейде.
Он ломал шоколад и пива мне подливал.
Я сказала: «Послушайте! Лучше меня убейте,
Только не обрывайте сверкающий мой карнавал».
Он ответил задумчиво: «Я слишком верю в Исуса,
Ничего не получится, детка, у нас с тобой,
Я чуждаюсь всего, что красиво, легко и вкусно,
Чёрным хлебом питаюсь и запиваю водой».
Я смотрела, и плакала: «Боже, какая нелепость!
Он же язву желудка скоро себе наест.
Значит, хлебом — всю жизнь неизменным хлебом —
Ни на час не снимая с сутулых лопаток крест».
***
Я запрещу тебя себе,
Как сигареты и коньяк.
Я чувства соберу в кулак,
Раздую их, как одуванчик.
Прощай, мой ненаглядный мальчик,
Жестокий, маленький дурак!
***
Милый!
Я только стихами,
Временем, — да, годами! —
Словно сдаю экзамен —
Нет, не словами — глазами —
Скажу тебе, какой давней
Печалью пропитано сердце.
Снова в грязи осенней
Яблок румяные щёки...
Быть навсегда прощённой,
Понятой извращённо,
Радостью неиспитой,
Историею избитой,
Невыстреленным шампанским,
Несочинённым танцем.
И что мне стакан разбитый,
Когда у меня с орбиты
Последние сходят звезды
В осеннюю пустоту.
***
В кухне моей пироги пекутся,
Жаркие слёзы в чашки текутся.
Тихо живу и не бью посуду,
Больше мечтать и плакать не буду.
Дует хвостатая дура-весна.
Как мне давно надоела она!
Окна помою, плотно закрою,
И ничего не случится со мною.
Удивительное волшебное сочетание картинки (Lena Nova) и стихотворения.
Город. Том четвертый: Поэтический сборник
***
Напустил такого тумана! —
Символист!
Я люблю, когда страшно и странно
И когда неожиданно из бурана
Вышел ты, как вино игрист.
Ну, поехали!.. Что там? — Твист?
***
У меня и стразы, и алмазы,
В голове — мудрость, по плечам — кудри.
Но никак не сходятся пазлы,
Не замазать трещины, не запудрить.
***
Ослепнуть, оглохнуть, сжаться,
Вслепую бежать с полверсты.
Всего-то и дел, что сорваться
С какой-нибудь высоты.
Я – лишняя, я – чужая,
Глаза лишь мозолю я.
И всюду меня ругают,
И всюду меня бранят.
Но я не могу по-другому.
Мне трудно среди людей.
Набейте меня соломой.
Поставьте меня в музей!
ОСЕНЬ
Прощай, поколение листьев,
Измученное дожелта!
Как ветер, легки мои мысли,
Немыслимо жизнь проста.
Не жаль... Да кому ещё дело
До бедной моей головы?
Кружится, кружится осенний демон.
Он ранен, поэтому листья в крови.
***
На юбке моей широкой ―
Цветы, небосвод и солнце.
Стою я на пыльной дороге
Рябиной под майским ветром,
Скульптурой на постаменте,
Уранией-Афродитой
С глазами больной собаки.
Ты женишься на другой,
Но вечером снова выйдешь
Гулять под луной со мной.
И снова себя не выдашь,
И снова ты мне не скажешь,
Как долго меня ты любишь.
***
Моё платье в горох, я гороховый шут.
Я внимания, как подаянья, прошу.
Я всегда весела, я – одна, я – струна,
Никому не нужна.
Я в прищуринах глаз жгу бенгальский огонь.
Вы пугались напрасно – я глупая мощь.
Подойдите поближе, подставьте ладонь:
Я и есть только этот сгорающий дождь.
***
Ах, эти умные, талантливые святоши!
Они носят очки на красивом носе.
Они избегают земной ноши.
Они любят собак и воображаемых женщин.
Их путь одинок и мнимо безгрешен.
Но когда всходит луна
И смотрит сквозь занавеску,
Сняв очки, они тоскливо скулят
По отверженной невесте
Вместе со своей собакой.
***
Ты спишь, моя радость,
В подушку уткнувши нос.
Тебе посылаю
Я стаю
Смешных стрекоз.
Пускай полетают
И крыльями пошебуршат,
Стрекочут, лопочут,
Касаются и смешат...
В загадочных сферах
Их водянистых глаз
Немыслимо вверх
Увидишь открытый лаз.
Там в мягких берёзах
Округлый есть водоём.
Мы тоже стрекозы –
И солнечно нам вдвоём!
Irina Bencs. Ты спишь, моя радость. Колыбельная
***
Нам не понять этот шум, запоздалый, неистовый,
Словно кончается что-то и надо успеть задержать.
Плачет луна сухими слезами-листьями,
Листья не падают, листья кружат и кружат.
Вечность врезается в сердце, прямая, как истина.
Тело умрёт, порвётся, как оболочка.
Облачком белым я в синюю ночь поплыву.
Это любовь держит в воздухе прочно.
Но почему не любовник, а ветер полночный
Вызвал меня сегодня на rendez-vous.
ТВОРЧЕСТВО
Слова – подземные уродцы,
Кишащие на дне колодца.
Там, под землёю, слов так много,
И каждое родиться хочет,
Снуют в неясности, гогочут,
Рвут друг у друга руку-ногу.
Вот, кажется, вскипит колодец,
И через край польётся пена...
Но чинно, стройно, постепенно
Вышагивает слов народец.
***
Мы живём в одной квартире,
В хрупком мире –
Не в ладу,
На едва застывшем льду.
***
Это был любовный трепет,
А теперь – зола и пепел.
Пепел и зола.
Никакого зла.
***
Мужчина в космос улетел.
Как много у мужчины дел!
А женщина осталась ждать
И сопли детям вытирать.
***
Семья – иллюзия какая!
Болото топкое и глушь.
Он врёт, глаза не закрывая, ―
Какая прелесть этот муж!
Я – та, которая бросает
Дрова в огонь, я – плюш и плющ,
Куда ногой он наступает.
Какая прелесть этот муж.
Какая прелесть! – Гнёт и гложет! –
А ложь лягается, как лошадь.
Из книги Фарида Габдраупова. Окно на Восток.
***
Как стекло, комедию ломали,
Обрезая пальцы и смеясь.
То слова до неба поднимали,
То бросали в суетную грязь.
Долго длилась острая полемика.
Источилось сердце и перо.
Как похожа шапка академика
На смешную шапочку Пьеро.
***
Я была романтичной,
Стала злой и циничной.
Была лёгкая, как облака,
Теперь — как вода — глубока.
Была — царевною спящей,
Стала — ведьмой курящей.
Adriana Lozano
***
Умные женщины ищут гарантии,
Глупые женщины строят химеры.
Кто тот судья в бордовой мантии,
Кто осудит любовь и веру?
Птица любви на автопилоте
Летит в никуда на крыльях бодрых.
Аве, влюблённые идиоты!
Где тут пропасть для людей свободных?
***
Я хожу вороною кругами по твоей улице,
Останавливаюсь возле обшарпанных телефонных будок.
Ты сказал: «Я бескрылый, и Ваша мечта не сбудется».
Если так, то я тоже летать не буду.
Каркаю, чёрная, ковыляю по грязи и пыли.
Ищу направленье к тебе на свою беду.
Я ногами слаба. Волоча тяжёлые сильные крылья,
С неуклюжестью птичьей по земле я к тебе иду.
***
Теченьем несёт кораблик,
Пиратскою бандой ограблен.
Никто никому не нужен,
Никто никого не спасёт.
Алфавитный указатель
Ах, эти умные, талантливые святоши
В кухне моей пироги пекутся
Если б знать, где ты ходишь большими ногами
И о том, что тело — пело
Как знакомо всё и как старинно (Маскарад)
Как стекло, комедию ломали
Когда шуты роняют шары
Маскарад (Как знакомо всё и как старинно)
Милый
Мы живём в одной квартире
Моё платье в горох, я гороховый шут
Моя предзимняя любовь
Мужчина в космос улетел
Мы сидели за столиком и говорили о Фрейде
Нам не понять этот шум, запоздалый, неистовый
Напустил такого тумана
На юбке моей широкой
ОСЕНЬ (Прощай, поколение листьев)
Ослепнуть, оглохнуть, сжаться
Прощай, поколение листьев (ОСЕНЬ)
Семья – иллюзия какая
Слова – подземные уродцы (ТВОРЧЕСТВО)
Старый-старый сентябрьский дождик
ТВОРЧЕСТВО (Слова – подземные уродцы)
Теченьем несёт кораблик
Ты спишь, моя радость
У Коломбины нет ангины
У меня и стразы, и алмазы
Умные женщины ищут гарантии
Это был любовный трепет
Я была романтичной
Я запрещу тебя себе
Я прощаюсь с тобой, как прощаются с детскою сказкой
Я хожу вороною кругами по твоей улице
Фарида Габдраупова. Актриса с дудочкой в дожде. Стихи
Поставить оценку, написать комментарий к стихотворению Рейтинг одного стихотворения » Фарида Габдраупова.
Давайте различать то, что должно быть интересно, от того, что интересно на самом деле.
|
| |
| |
| ArgunovAN | Дата: Суббота, 17.12.2022, 10:20 | Сообщение # 2 |
|
Рядовой
Группа: Проверенные
Сообщений: 12
Статус: Offline
| ЛИШНЯЯ
Ослепнуть, оглохнуть, сжаться,
Вслепую бежать с полверсты.
Всего-то и дел, что сорваться
С какой-нибудь высоты.
Я – лишняя, я – чужая,
Глаза лишь мозолю я.
И всюду меня ругают,
И всюду меня бранят.
Но я не могу по-другому.
Мне трудно среди людей.
Набейте меня соломой.
Поставьте меня в музей!
СВЕТ
Рваный альбом, как время, назад листаю.
Слабо сияет прошлого тусклый след.
Что утонуло, а что на плаву осталось?
Откуда тьма и откуда явился свет?
Стыдно писать. Обычное самое детство.
Наголо брили меня, обзывали лысой башкой.
Печку топили зимой, чтобы сварить и согреться,
И за водой далеко ходили пешком.
А за дорогой, где я не была ни разу,
Чудился замок, в котором принцесса жила.
(Там оказалась обычная маслосырбаза,
Я заходила туда по каким-то делам.)
Кажется, в детстве было сплошное лето,
Кошки облезлые бегают во дворе.
Помню, как папка котят утопил в туалете,
Я их достала и мыла в помойном ведре.
А в это ведро я выливала водку –
Детский протест во имя родного отца…
Всё понапрасну. Вот я, чёрная, сбоку,
А это ― мама-вдова, от слёз не видно лица.
Свет изнутри, природа его неизвестна.
Свет впереди – из тьмы и проблесков детства.
***
Как стекло, комедию ломали,
Обрезая пальцы и смеясь.
То слова до неба поднимали,
То бросали в суетную грязь.
Долго длилась острая полемика.
Источилось сердце и перо.
Как похожа шапка академика
На смешную шапочку Пьеро.
|
| |
| |
