Мартын Белобородов. Кризис репутации. О книге стихов Натальи Николенковой «Карманная психиатрия».

Мартын Белобородов

Кризис репутации

Наталья Николенкова. Карманная психиатрия. Рисунки А. Третьякова. – Барнаул, 2001. – 112 с.

Хотя в выходных данных указан год 2001, книжка появилась из печати в сентябре 2002. Ну а предшествовало этому несколько лет упорной борьбы (иначе не скажешь!), которую вел продюсер проекта Виталий Коньшин. Вел, кажется, со всеми – и с самим автором (в качестве составителя), и с художником, и с дизайнером, и с верстальщиком (как автор оформительской концепции), а также со спонсорами и с издательством (как добытчик денег). Борьба эта заслуживает отдельного описания, и потому о ней мы распространяться здесь не будем. В итоге, кажется, Коньшин все-таки остался недоволен – недотянул до совершенства. Тем не менее, книга вышла – благодаря материальной поддержке барнаульского радио “Столица” (ди-джеем которого – причем звездным!- Наталья является) и, повторимся, несгибаемости Коньшина. Будем о конечном продукте и говорить.

Прежде, чем перейти собственно к разбору стихов, остановимся на нескольких моментах, имеющих к “Карманной психиатрии” самое прямое отношение. Во-первых, книга содержит 90 (!) рисунков работы Алексея Третьякова, мужа Наталья и врача-психиатра по совместительству. Нетрудно подсчитать, что для 100 страниц текста это не просто много, это уже переходит все границы и делает книгу чем-то вроде альбома со стихотворными подписями. Кажется, так и задумывалось. Рисунки, на наш вкус, хороши и разнообразны по технике. Из их списка, заботливо приведенного на странице 99, в нашем экземпляре книги отмечены галочками следующие: “Ленинградская миниатюра”, “Красное вино”, “Дума”, “Пионерский портрет” (портреты Натальи в разной обстановке), “На даче” (портрет дочери авторов стихов и графики) и “Бэмбик” (портрет их собаки)… И это – самый минимум.

Во-вторых нельзя не сказать и о том, что эту книгу вся читающая публика ждала с особым чувством. Уже 15 лет Наталья считается первым поэтом нашего околотка, ее всегда окружал благодарный и тесный круг поклонников – а более широкая публика могла познакомиться с ее стихами лишь по двум небольшим книжечкам – “Чтобы встретиться” (конец 80-х) и “Девятое марта” (середина 90-х). Мы намеренно не обозначаем даты – мы называем периоды. Всякому понятно, что это в современных условиях – целые геологические эпохи. И вот новая эпоха и – впервые! – большая, “настоящая” книга. Книга, выход которой неизбежно повлечет за собой кризис репутации автора. Это и понятно – горячие поклонницы Николенковой со стажем (а их весьма немало!) ждут от нее стихов подобных тем, за которые она им некогда полюбилась, коллеги-литераторы и их поклонники со злорадством точат карандаши подчеркивать неудачные строки и демонстративно разочаровываться, ну а прочая интеллигенция заранее готова повертеть и отложить “Карманную психиатрию” - ничего, дескать, особенного, а вот нам говорили…

Правильно Борис Пастернак некогда говорил про “вакансию поэта” (читай – Поэта, то есть общепризнанного таланта со стигматами явной гениальности) “она опасна, если не пуста”. Что до нас, то мы не сомневаемся – кризисы нужны, особенно кризисы репутации, и в данном случае такое испытание пойдет Николенковой только на пользу.

Скажем сразу, чтобы не томить дочитавших рецензию до этого неблизкого места – лично для нас высокая марка стихов Натальи была новой книгой в очередной раз подтверждена. Мы вновь не видим на горизонте никого, кто мог бы превзойти уровень ее говорения собственным, незаимствованным – и отработанным при этом до мировоззренческого абсолюта - языком. Другое дело, что это ощущение появилось у нас, кажется, не благодаря, а вопреки самому строю “Карманной психиатрии”. Именно к нему – то есть к составлению и композиции книги – и относятся преимущественно наши претензии.

Так, осталось непонятым, по чьей инициативе сюда были включены многочисленные двустишия, достойные исключительно грядущего полного собрания сочинений? Не будем их цитировать, чтобы не вводить упомянутые выше категории пристрастных читателей во искушение. Кроме того, Николенкова периода воспевания радостей провинциальной богемной жизни (типа употребления саможаренных зерен кофе с сухим миндалем, а также джаз- и рок-тусовок) – это Николенкова вчерашнего дня. Не включение таких стихов – можно смело говорить, классических для современной нашей поэзии – в рецензируемый сборник вполне закономерно. В конце концов, это не избранное и не собрание сочинений. С другой стороны, в “Карманную Психиатрию” вошли стихи аналогично аранжированные мировоззренчески – то есть, повторяющие былые образцы. А копия, скажем банальность, по любому до оригинала не дотянет.

А вот то, что заслуживает быть отмеченным прежде всего, потому как дает нам возможность представить яркую картину возможного развития поэта. Развития, абсолютно позитивного, неизбежно должного привести к новым победам. Это – “длинные стихотворения”, имеющие относительно четко выраженную сюжетность. Даже не стихотворения, а зачатки поэм. В них Наталья, сохраняя всю несомненную прелесть своей интонации и мировосприятия, освобождается от необязательности композиционных сцеплений и следующей из этого необязательности эпитетов и сравнений. Сюжет сам по себе диктует ей большую строгость и отвественность. И получается замечательно! Назовем прежде всего стихи из цикла “Любовь к Тезовым” (“Должна ли женщина курить?”), “Зима”, “Три дня, похожих на наркоз…”, “Подогрев портвейн…”. Список можно продолжать, но, увы, не слишком долго.

Зато невозможно – просто, без концепций – не поддаться очарованию многих строчек и фраз из других стихов. Например, это:

Но откуда тоска такая,
Гуще меда и слаще “Токая”,
Словно мы на вершине Алтая
И кончается кислород?

Или это:

Девочка глазеет на собачку,
Мама покупает шоколад.
Из какой таинственной заначки
Извлечен октябрьский променад?

Поверьте, “Карманную психиатрию” можно цитировать долго. А это означает только одно – кризис репутации, реальный ли, мнимый настоящим мастером преодолевается легко и с несомненной пользой для себя и для нас, публики.