ББК 84(2Рос-Рус)6-5

Г – 121

12+

Книга издана на средства краевого бюджета

по результатам краевого конкурса

на издание литературных произведений

ISBN 978-5-85905-522-7

Фарида Габдраупова известна в Барнауле и дале-

ко за его пределами. Она автор четырех поэтических

сборников и одной книги прозы. Все ее произведения

ярки и неоднозначны.

В представленное издание вошли стихи разных

лет. Они наполнены эмоциями, яркими образами,

восточным темпераментом и необыкновенной ис-

кренностью.

Поэтический сборник «Окно на Восток» адресован

Раньше Восток мне казался бездонным холод

Г – 121

Ты думаешь, яблоня белым жива?

Наивный, невежа, незрячий.

Сияет безумная голова

На числа, судьбу и работу,

И даже на то, к чему давно

Артериями примотан.

Смоги! У тебя несерьезный взгляд,

Не бойся того, что можешь.

Вдохни баламутящий белый смрад

Уставшей от холода кожей.

Я – нет. Я – весна. Я скоро умру.

Не быть голове моей белою.

И потому, потому, потому -

Бесконечный и светлый,

Как лунный столп, –

О! Какое это озарение!

Ты идёшь,

Тебе тесно от мрака коридоров,

Пред тобой расступаются стены.

А мне бы –

Надо уйти на край вселенной,

Чтобы продлить счастье, –

Бежать тебе навстречу…

Ты сейчас войдёшь, сутулясь,

Свет неся над головою.

В суете аудиторий

Между нами восемь метров.

За окном – осенний город,

Стёкла дребезжат от ветра.

Сумки, шапки и тетрадки,

Ах, какие тут девицы!

Филология святая.

ОСЕНЬ

Прощай, поколение листьев,

Измученное дожелта!

Как ветер, легки мои мысли,

Немыслимо жизнь проста.

Не жаль… Да кому ещё дело

До бедной моей головы?

Кружится, кружится осенний демон.

Капроновым, вздрагивающим вприпрыжку...

И вся в колокольчиках чудо-юбка,

И локоны рыжею львиной гривой.

Я буду такою одни лишь сутки,

Тобою придуманной и любимой!

…А я люблю по-другому –

Я наискось, мимо мишени,

Без грозных разрывов грома,

Прилипшая…

Медовой пыльцы следы

Останутся в складках рта,

И крыльев моих красота

Коснётся волос седых.

И полная сока твоей печали,

Я уплыву, на ветру качаясь.

Ты спишь, моя радость,

В подушку уткнувши нос.

Касаются и смешат…

В загадочных сферах

Их водянистых глаз

Немыслимо вверх

Увидишь открытый лаз.

Там в мягких берёзах

Округлый есть водоём.

Мы тоже стрекозы –

И солнечно нам вдвоём!

Звёзды глаз в небеса бросая,

Она светится белым светом,

Кудри длинные набок сбились,

Смят фиалок ночных букет.

― С кем ты ночь провела, Бришинда?

И о ком твоя новая песня,

И когда тебе станет стыдно

Красоваться – такой молодой?

Ничего не ответила дева,

Не разбрызгала света тайны.

Ты б точно позавидовало мне.

Твоя бесполая, бесчувственная сущность,

Твоя привычная работа разрушенья

Вмиг устыдилась бы незрячести своей!

Пока его влюблённые ладони

Всю охватили талию мою

И путаются в многослойных юбках,

Твой меч да обратится в гладиолус…

Эй, время! Повернись, любуйся нами,

Останься в сладком возрасте любви!

Между мирами я теряю грани.

Сплю наяву, глаза не закрывая,

Дыханье пью и рай воспринимаю.

В кудрях твоей цветущей бороды,

Как бабочки, сложились мои пальцы.

И так я замираю до звезды,

До утренней, с которой нам расстаться.

В тюльпане рук до света утону.

Не ведаю, как выйду в новый день я.

И этот миг являет глубину ―

Словно роза нутро раскрывает –

Так любовь твоя в теле живёт.

И душа моя полуживая,

То заполнившись, то убывая,

Отрешённая и немая –

В море нежности тихо плывёт.

Нам не жить под одной крышей.

Я с тобою то глубже, то выше.

Если так мимо жизни вышло,

И плачу, и впустую трачу,

Для меня так спасительно значат

Облака моих грёз о тебе.

Ветер воздухом расчёсывал

Волосы у великана,

Мягко проверяя листьев

Беззаботную упругость.

В уши мне ссыпались звуки –

Лёгкой арфы переливы.

Жизнь казалась бесконечной,

В кольцах глаз твоих красивых.

Камни жгуче-горячи,

Мы к реке идём босыми.

Распушится весь камыш.

Было вкусно – станет грустно.

Лето кончится, и мы

Упадём в сухое русло.

6

Сонно летает

Любовь-стрекоза.

На дорогу в душ.

Пальцы в песке,

И размазалась тушь.

Созвучие душ.

Время в траве –

Изворотливый уж.)

Встали на пирсе,

Считаем минуты.

Больше нигде –

Не быть!

Сядем, любимый,

В убитую лодку.

Воздух стрекозий

Из вымыслов соткан.

Выплывем – снова

Впадём в паутину,

В хаос, в трясину,

В жизни холстину.

Мной, весёлою Музой с лирой,

Он латал душевные дыры.

Слишком яркими были заплатки –

Золотисто-парчовые, гладкие,

Нежно-бархатные, облицованные,

Словно губы мои пунцовые.

Белой замши куски приятные,

Я хотела б уснуть с тобою на маяке,

в чарах волн, в закипающем молоке,

«Свеча горела на столе…»

Я помню окно огромное ―

От пола до потолка!

На улице ― дождь и громно,

Как будто бы царь небесный у трона

Решил сплясать гопака!

И так веселились ливни,

По камешковому по дну,

По-птичьи бездомно и беззаботно,

Как ветры, выброшенные на свободу,

И друг у друга в плену.

Но нынче сердце моё молчит,

Все ливни – лужи во льду, снега.

…Так мало света одной свечи,

Не наши двери, не те ключи ―

От комнаты без очага!

ВОКЗАЛ

Море ― в аквариуме,

Пламя ― в твоём уме.

Есть лишь один приют для огня:

На! ―

Заполни меня!

Птицу в руках держала –

Спелую, белую!

Знала,

Чтобы дышать,

Чтобы было с чем дальше жить.

Счастлив парящий,

Ползучих смертей не ведающий.

В юных высотах ему навсегда кружить!

ДОДОЛА

Развертелась раскатом грома,

Разрывала молнии юбок,

Задевала поля подолом

И дудела в пастушьи трубы.

Глотаю тебя, как воду, как воздух, как возглас!

Качаюсь под ветром, как будто играю с тобой.

Воспрял Дон-Кихот,

Что бездна небес вызывает восторг и страх.

Пернатая Муза, сестра-повитуха,

Из тела выкручивает ребёнка-духа.

Перья не дрогнут пороть и колоть

Белую сладкую плоть.

Вместо глазастых сыночков и дочек

Тело струится на ниточки строчек.

Вылетел птицей в заземные страны.

На корабле, в червонном коробе ―

Сгинул, шокировал, бросил в скорби.

Голову спрятал в большой песок

Траурный страус!

Празднует сладкую пищу лесок.

Высится крест, как парус.

Повиснут серёжки,

И Серёжкины глазки

Проглядят сквозь листву.

И никто не посмеет

Подумать о смерти,

Погружаясь глазами

В его синеву.

КАПИТАНСКАЯ ЖЕНА

И сопли детям вытирать.

Что утонуло, а что на плаву осталось,

Откуда тьма и откуда явился свет?

Стыдно писать: обычное самое детство.

Наголо брили меня, обзывали лысой башкой.

Печку топили зимой, чтобы сварить и согреться,

И за водой далеко ходили пешком.

А за дорогой, где я не была ни разу,

Чудился замок, в котором принцесса жила.

А в это ведро я выливала водку –

Детский протест во имя родного отца…

Всё понапрасну… Вот я, чёрная, сбоку,

А это ― мама-вдова, от слёз не видно лица.

Свет изнутри, природа его неизвестна.

Свет впереди – из тьмы и проблесков детства.