Все стихи Фариды Габдрауповой, опубликованные на форуме Фарида Габдраупова в разделе Любимые стихи. Стихи в публикацию будут добавлять модераторы, собирая их из публикаций на форуме. В публикациях «Фарида Габдраупова ГОД» будут собраны все стихи года, а в «Фарида Габдраупова. Самые любимые» попадут любимые стихи, которые полюбились больше, чем одному человеку.

***

Я прощаюсь с тобой, как прощаются с детскою сказкой
Где есть он и она, и у них рождаются дети.
Но сюжет искажён, и поблекли цветные краски,
И герои не так, не в те костюмы одеты.

Прочь, иллюзия, прочь! Ты стала мала, как одежда.
Будешь вехой моей, заключенной в траурной раме.
А казалось, что счастье было, как смерть, неизбежным.
Ты не счастье, не смерть, а, меч, оставляющий раны.

***

... И о том, что тело — пело,
Мягким бархатом стелилось,
Тёплым серебром светилось,
И о том, что сердце билось!..

Ничего тебе не нужно!
Ни беспечность куртизанки,
Ни возвышенность богини,
Ни — снаружи,
Ни — с изнанки,
Ни — ожить и ни — погибнуть.

В бесконечном тупике
Хорошо ль тебе?

***

Старый-старый сентябрьский дождик.
Всё, что было — прекрасно и ложно.
Безупречная свежесть твоих наложниц
Побольней и опасней осенних ножниц.
Мелочь листьев, мелочность расставанья —
Тривиальность трагедии без названья —
Догорит, разорвётся в куски и кусочки,
В спелость ягод последних, в сыночки и дочки,
В паутину капризного зыбкого секса,
В по-собачьи привязанное сердце,
В неохваченный мир беспредельного быта.
..................................................................
Жёлто-красный огонь, молоко пролито,
Скользкой ящерицей осень липнет.

***

Если б знать, где ты ходишь большими ногами,
Оставляя следы белых ботинок,
Я дрожала б, как двоечник, сдающий экзамен,
Я бы спряталась в куст, в листву, в паутину.

Я сидела б на корточках, как заправский воришка,
Я бы слезы фуражечкой вытирала,
Воровала б твое отражение с риском,
Что опять мне окажется этого мало...

(Я увиделась с ним, он прочёл мне нотации:
«Вы уже надоели со своей экзальтацией.
У вас что-то не так по части морали,
Вы меня аморальностью замарали».)

***

Моя предзимняя любовь —
Последний лист с деревьев голых,
Явившийся из мрака улиц,
Промёрзших в ожиданьи снега —
Моя депрессия и нега!

С осеннего цветка срываю
Последний лепесток надежды.
(Так ты кого-то раздеваешь,
Счищая кожуру одежды,
Неверный маленький невежда!)

Не любишь, любишь — всё равно,
Мне жало взгляда твоего
Дороже этого всего.

***

У Коломбины нет ангины,
У Коломбины нет детей,
У Коломбины шарфик длинный,
У Коломбины все о’кей!

***

Когда шуты роняют шары,
То это еще ничего.
Но если уже на канате шут,
Ему блестящее платье сошьют,
Чтоб видели все его.

Одеждой не скрыть шутовскую масть.
Он падает! Должен упасть.

Маскарад

Как знакомо всё и как старинно,
Каждый миг наш кем-то повторим.
Потихоньку плачет Арлекино,
Кулаком размазывая грим.

Это вечно, это уже было,
Это будет вечным и потом:
Грустный Арлекин глядит уныло,
Улыбаясь ярко-красным ртом.

Мы живем в жестоком маскараде,
Нам приятен шорох мишуры.
Даже если кто-то плачет рядом,
Это тоже в правилах игры.

***

Мы сидели за столиком и говорили о Фрейде.
Он ломал шоколад и пива мне подливал.
Я сказала: «Послушайте! Лучше меня убейте,
Только не обрывайте сверкающий мой карнавал».
Он ответил задумчиво: «Я слишком верю в Исуса,
Ничего не получится, детка, у нас с тобой,
Я чуждаюсь всего, что красиво, легко и вкусно,
Чёрным хлебом питаюсь и запиваю водой».
Я смотрела, и плакала: «Боже, какая нелепость!
Он же язву желудка скоро себе наест.
Значит, хлебом — всю жизнь неизменным хлебом —
Ни на час не снимая с сутулых лопаток крест».

***

Я запрещу тебя себе,
Как сигареты и коньяк.
Я чувства соберу в кулак,
Раздую их, как одуванчик.
Прощай, мой ненаглядный мальчик,
Жестокий, маленький дурак!

***

Милый!
Я только стихами,
Временем, — да, годами! —
Словно сдаю экзамен —
Нет, не словами — глазами —
Скажу тебе, какой давней
Печалью пропитано сердце.

Снова в грязи осенней
Яблок румяные щёки...

Быть навсегда прощённой,
Понятой извращённо,
Радостью неиспитой,
Историею избитой,
Невыстреленным шампанским,
Несочинённым танцем.

И что мне стакан разбитый,
Когда у меня с орбиты
Последние сходят звезды
В осеннюю пустоту.

***

В кухне моей пироги пекутся,
Жаркие слёзы в чашки текутся.
Тихо живу и не бью посуду,
Больше мечтать и плакать не буду.
Дует хвостатая дура-весна.
Как мне давно надоела она!
Окна помою, плотно закрою,
И ничего не случится со мною.

Город. Том четвертый: Поэтический сборник

***

Напустил такого тумана! —
Символист!
Я люблю, когда страшно и странно
И когда неожиданно из бурана
Вышел ты, как вино игрист.
Ну, поехали!.. Что там? — Твист?

***

У меня и стразы, и алмазы,
В голове — мудрость, по плечам — кудри.
Но никак не сходятся пазлы,
Не замазать трещины, не запудрить.

***

Ослепнуть, оглохнуть, сжаться,
Вслепую бежать с полверсты.
Всего-то и дел, что сорваться
С какой-нибудь высоты.

Я – лишняя, я – чужая,
Глаза лишь мозолю я.
И всюду меня ругают,
И всюду меня бранят.

Но я не могу по-другому.
Мне трудно среди людей.
Набейте меня соломой.
Поставьте меня в музей!

СВЕТ

Рваный альбом, как время, назад листаю.
Слабо сияет прошлого тусклый след.
Что утонуло, а что на плаву осталось?
Откуда тьма и откуда явился свет?

Стыдно писать. Обычное самое детство.
Наголо брили меня, обзывали лысой башкой.
Печку топили зимой, чтобы сварить и согреться,
И за водой далеко ходили пешком.

А за дорогой, где я не была ни разу,
Чудился замок, в котором принцесса жила.
(Там оказалась обычная маслосырбаза,
Я заходила туда по каким-то делам.)

Кажется, в детстве было сплошное лето,
Кошки облезлые бегают во дворе.
Помню, как папка котят утопил в туалете,
Я их достала и мыла в помойном ведре.

А в это ведро я выливала водку –
Детский протест во имя родного отца…
Всё понапрасну. Вот я, чёрная, сбоку,
А это ― мама-вдова, от слёз не видно лица.

Свет изнутри, природа его неизвестна.
Свет впереди – из тьмы и проблесков детства.

ОСЕНЬ

Прощай, поколение листьев,
Измученное дожелта!
Как ветер, легки мои мысли,
Немыслимо жизнь проста.

Не жаль... Да кому ещё дело
До бедной моей головы?
Кружится, кружится осенний демон.
Он ранен, поэтому листья в крови.

***

На юбке моей широкой ―
Цветы, небосвод и солнце.
Стою я на пыльной дороге
Рябиной под майским ветром,
Скульптурой на постаменте,
Уранией-Афродитой
С глазами больной собаки.

Ты женишься на другой,
Но вечером снова выйдешь
Гулять под луной со мной.
И снова себя не выдашь,
И снова ты мне не скажешь,
Как долго меня ты любишь.

***

Моё платье в горох, я гороховый шут.
Я внимания, как подаянья, прошу.
Я всегда весела, я – одна, я – струна,
Никому не нужна.

Я в прищуринах глаз жгу бенгальский огонь.
Вы пугались напрасно – я глупая мощь.
Подойдите поближе, подставьте ладонь:
Я и есть только этот сгорающий дождь.

***

Ах, эти умные, талантливые святоши!
Они носят очки на красивом носе.
Они избегают земной ноши.

Они любят собак и воображаемых женщин.
Их путь одинок и мнимо безгрешен.

Но когда всходит луна
И смотрит сквозь занавеску,
Сняв очки, они тоскливо скулят
По отверженной невесте
Вместе со своей собакой.

***

Ты спишь, моя радость,
В подушку уткнувши нос.
Тебе посылаю
Я стаю
Смешных стрекоз.
Пускай полетают
И крыльями пошебуршат,
Стрекочут, лопочут,
Касаются и смешат...

В загадочных сферах
Их водянистых глаз
Немыслимо вверх
Увидишь открытый лаз.
Там в мягких берёзах
Округлый есть водоём.
Мы тоже стрекозы –
И солнечно нам вдвоём!

***

Нам не понять этот шум, запоздалый, неистовый,
Словно кончается что-то и надо успеть задержать.
Плачет луна сухими слезами-листьями,
Листья не падают, листья кружат и кружат.
Вечность врезается в сердце, прямая, как истина.

Тело умрёт, порвётся, как оболочка.
Облачком белым я в синюю ночь поплыву.
Это любовь держит в воздухе прочно.
Но почему не любовник, а ветер полночный
Вызвал меня сегодня на rendez-vous.

ТВОРЧЕСТВО

Слова – подземные уродцы,
Кишащие на дне колодца.
Там, под землёю, слов так много,
И каждое родиться хочет,
Снуют в неясности, гогочут,
Рвут друг у друга руку-ногу.
Вот, кажется, вскипит колодец,
И через край польётся пена...
Но чинно, стройно, постепенно
Вышагивает слов народец.

***

Мы живём в одной квартире,
В хрупком мире –
Не в ладу,
На едва застывшем льду.

***

Это был любовный трепет,
А теперь – зола и пепел.
Пепел и зола.
Никакого зла.

***

Мужчина в космос улетел.
Как много у мужчины дел!
А женщина осталась ждать
И сопли детям вытирать.

***

Как стекло, комедию ломали,
Обрезая пальцы и смеясь.
То слова до неба поднимали,
То бросали в суетную грязь.

Долго длилась острая полемика.
Источилось сердце и перо.
Как похожа шапка академика
На смешную шапочку Пьеро.

***

Семья — иллюзия какая!
Болото топкое и глушь.
Он врёт, глаза не закрывая, ―
Какая прелесть этот муж!

Я — та, которая бросает
Дрова в огонь, я — плюш и плющ,
Куда ногой он наступает.
Какая прелесть этот муж.

Какая прелесть! — Гнёт и гложет! —
А ложь лягается, как лошадь.

Фарида Габдраупова. Актриса с дудочкой в дожде. Стихи

***

Вышла на рынок бравой торговкой.
Вынула сердце — нате — не жалко!
Нет, не коммерческая уловка, —
Вы же просили, берите, пожалуйста.

***

Младшего брата провожая в армию,
Испытывать силу корней.
Это, конечно, куда больней
Пресловутого зубовырывания.

Вот он шагает, смущённый
И трогательный по-братски.
А я насовала ему сгущёнки
В рюкзак солдатский.

Со стрижкой ещё оттопыренней уши.
Смешались любовь и гордость, и жалость.
Вчера носила его на горбушке –
Сегодня иду, от тревоги сжалась.

***

Ясен день. Поутру лучезарный февраль
Распростёр голубые крылья.
Из подъездов тоскливых доносится брань,
И вылазят пьяные рыла.

А сопливые дети играют в снегу,
У же чёрном от света и ветра.
Тополя бездыханны и связаны в жгут,
Ждут, когда же наступит лето.

Тёмные окна, а если лампы зажгут —
На яичный желток похожи.
Все живут, терпеливо чего-то ждут.
Расцветёт, промелькнёт... Ну и что же?

***

Скажите, милый, отчего так часто
Поэт страдает от любви несчастно?
Всё у поэта, кажется, на месте,
Чтоб быть кому-то женихом-невестой:
И сердце доброе, и ум, и стать,
И красота, и солнечная страсть.
Но лишь всевышний понимает их
И забирает раньше, чем других.

Перед сном

Прощай, лицо!
Стекает чёрный грим,
И мне на миг у зеркала остаться.
Освобождаю лоб, снимаю на ночь нимб
И улетаю в сонные пространства.

Прощайте, все!
Стекает моя роль,
Чтобы наутро с ветом возродиться.
Я знаю, что мой бедный лоб с дырой —
С жильём для птицы.

***

Почему я не голубь?
Почему не живу на крыше?
Ты смотрел бы в окошко,
Я б тебе говорила : «Здравствуй!»
Ты бросал бы орешки
И кислые хлебные крошки.
Это было бы счастьем,
Это было б как праздник.

Птичья юность моя
Для тебя никогда б не поблекла.
Я стояла б на крыше хоть вечность
И на тебя бы смотрела
Через воздух и ветер
И через оконные стёкла
В своей птичьей невинности
Столько — сколько хотела.

***

Я любила растить под сердцем младенца,
А потом кормить его молочной грудью.
Я любила красиво и ярко одеться
И сделать праздником чьи-то будни.

Я не хотела почёта или карьеры,
Считая это дело грешным.
Я хотела преодолевать барьеры,
Внутренние — не внешние.

Я не доверяла научно-техническому прогрессу
И разврату современной культуры.
Одни называли меня поэтессой,
Другие — просто дурой.

***

Я была романтичной,
Стала злой и циничной.

Была лёгкая, как облака,
Теперь — как вода — глубока.

Была — царевною спящей,
Стала — ведьмой курящей.

***

Умные женщины ищут гарантии,
Глупые женщины строят химеры.
Кто тот судья в бордовой мантии,
Кто осудит любовь и веру?

Птица любви на автопилоте
Летит в никуда на крыльях бодрых.
Аве, влюблённые идиоты!
Где тут пропасть для людей свободных?

***

Я хожу вороною кругами по твоей улице,
Останавливаюсь возле обшарпанных телефонных будок.
Ты сказал: «Я бескрылый, и Ваша мечта не сбудется».
Если так, то я тоже летать не буду.

Каркаю, чёрная, ковыляю по грязи и пыли.
Ищу направленье к тебе на свою беду.
Я ногами слаба. Волоча тяжёлые сильные крылья,
С неуклюжестью птичьей по земле я к тебе иду.

***

Теченьем несёт кораблик,
Пиратскою бандой ограблен.
Никто никому не нужен,
Никто никого не спасёт.

Алфавитный указатель

Ах, эти умные, талантливые святоши
В кухне моей пироги пекутся
Вышла на рынок бравой торговкой
Если б знать, где ты ходишь большими ногами
И о том, что тело — пело
Как знакомо всё и как старинно (Маскарад)
Как стекло, комедию ломали
Когда шуты роняют шары
Маскарад (Как знакомо всё и как старинно)
Милый
Младшего брата провожая в армию
Моё платье в горох, я гороховый шут
Моя предзимняя любовь
Мужчина в космос улетел
Мы живём в одной квартире
Мы сидели за столиком и говорили о Фрейде
На юбке моей широкой
Нам не понять этот шум, запоздалый, неистовый
Напустил такого тумана
Напустил такого тумана
ОСЕНЬ (Прощай, поколение листьев)
Ослепнуть, оглохнуть, сжаться
ПЕРЕД СНОМ (Прощай, лицо)
Почему я не голубь
Прощай, лицо (ПЕРЕД СНОМ)
Прощай, поколение листьев (ОСЕНЬ)
Рваный альбом, как время, назад листаю (СВЕТ)
СВЕТ (Рваный альбом, как время, назад листаю)
Семья – иллюзия какая
Скажите, милый, отчего так часто
Слова – подземные уродцы (ТВОРЧЕСТВО)
Старый-старый сентябрьский дождик
ТВОРЧЕСТВО (Слова – подземные уродцы)
Теченьем несёт кораблик
Ты спишь, моя радость
У Коломбины нет ангины
У меня и стразы, и алмазы
Умные женщины ищут гарантии
Это был любовный трепет
Я была романтичной
Я запрещу тебя себе
Я любила растить под сердцем младенца
Я прощаюсь с тобой, как прощаются с детскою сказкой
Ясен день. Поутру лучезарный февраль
Я хожу вороною кругами по твоей улице